Он был сама настороженность и безустанно вертел головой из стороны в сторону. Свистни я ему сейчас, он бы и ухом не повел.
Щелканье спиц и велосипедной цепи выдавало мое местоположение, но что поделать! Конечно, я мог бы взвалить велосипед себе на шею и нести его одной рукой, но надолго ли меня хватит? Впрочем, звук, возможно, ничего не значит. Они могли найти меня по следам. Орсон, разумеется, тоже способен учуять их.
Сейчас, в темноте, его черное тело виделось мне размытым силуэтом, и если бы шерсть на его загривке встала дыбом, я бы наверняка не заметил этого, а значит, пропустил бы приближение врага. Двигаясь по тропинке, я размышлял над тем, что может отличать этих резусов от других их сородичей. Учитывая эти опасения, было бы логично предположить, что животное являлось переносчиком какойто инфекции, которая передается через кровь или слюну.
В течение четырех лет у нее регулярно брали кровь, а из этого можно сделать вывод, что потенциальную болезнь отличает сравнительно долгий инкубационный период. Лидеры всех стран всегда клялись, что не собираются применять это изуверское средство ведения войны. Призывая в свидетели бога, говоря об ответственности перед судом истории, они торжественно ставили подписи под увесистыми международными договорами, запрещавшими исследования и разработку этого чудовищного оружия. И одновременно с этим в подземных бункерах продолжали готовить коктейли с сибирской язвой, штамповали аэрозольные баллоны с бубонной чумой, выводили новые штаммы кошмарных вирусов и бактерий. Стоит ли удивляться, что ни один из сумасшедших ученых, занятых в этой области, никогда не стоял в очереди на бирже труда.
Было очевидно, что ими двигало не сострадание, а страх, граничащий с паникой. Или я уже была бы мертва. Но если это не болезнь, то что? Моей задумчивости как не бывало. Орсон застыл как вкопанный. Я тоже остановился, и щелканье спиц прекратилось.
Мне показалось, что крик раздался с югозападной стороны, а еще через секунду с противоположной донесся ответный. В туманной пелене все звуки были обманчивы, поэтому я не мог с точностью определить, на каком расстоянии от нас находились преследователи, но знал, что близко. Ритмичная, как сердцебиение, пульсация прибоя нарушала тишину ночи. Ждать не имело смысла. Мы не могли чувствовать себя в безопасности, оставаясь на пустынном мысе. Нужно было как можно скорее добраться до города. Впрочем, и там нам грозила опасность.